Как известно, история это наука, которая делает человека гражданином, то есть человеком, ощущающим связь с местом своего рождения и проживания, местом проживания его предков, с их поступками, с тем, что там происходило и происходит.
Очень важно, чтобы история была честная, не придуманная в угоду каким-то людям или чьим-то интересам. Поэтому так важны воспоминания людей находившихся в гуще описываемых историей событий, их непосредственных участников. Годы идут и вдруг из ниоткуда возникают «чемпионы» и «организаторы», «гуру» и «учителя», про которых тем, кто действительно стоял у истоков, ничего не известно. Ведь нельзя же знать того, чего не было…
Ниже воспоминания о Советском каратэ, о том, как это было на Украине и не только. Читайте, это интересно и познавательно.
Редакция
Дорогие друзья! После некоторых размышлений, я решил опубликовать воспоминания о событиях периода с 1972 по 1980 годы. Пишу только о том, что видел сам и в чём принимал участие самолично, то есть, никаких «информационных прокладок» и «достоверных источников».
Идею написания этих статей в форме интервью для публикации на сайте Федерации киокушин-каратэ Украины предложил мой друг Станислав Близнюк. Он к этому подошёл очень серьёзно, категорично и оперативно: сам задавал вопросы, внимательно вычитывал ответы, то есть, вёл себя очень ответственно.
Пользуясь случаем, говорю Славе «огромное спасибо!», так как без него вряд ли бы я что-то написал.
Станислав один из лучших бойцов своего времени. Чемпион Украины (Донецк – 1979 год), чемпион СССР (Таллин – 1979 год) и ещё очень много титулов. Показательно, что экзамен на 3-й дан он сдавал самому Масутатсу Ояме. А созданная и возглавляемая шиханом Близнюком Федерация киокушин-каратэ Украины пользуется в мире каратэ заслуженным авторитетом!
С.И. Мирутенко, которого я бесконечно уважаю не только за его достижения в БИ, но и как талантливого, искреннего литератора, прочёл мои опусы, дал положительный отзыв и посоветовал выставить на всеобщее обозрение. Получил я также одобрение и от Е.Б. Галицына, поэтому рассчитываю избежать обвинений в графоманстве.
Надеюсь, что этот пазл истории «советского каратэ» будет интересен и познавателен для тех, кто с ним ознакомится!
Тальянский Марк Ильич. Дата рождения 29.08.1951 р. Знак Зодиака «Дева», образование высшее. Награжден орденом «За заслуги 3-й степени». 2 дан по Шотокан, мастер спорта СССР по самбо, судья международной категории по каратэ. Президент Федерации контактного каратэ Украины.
Именно такие люди как Марк Тальянский стояли у истоков становления восточных единоборств в СССР и на Украине. Замечательный спортсмен и человек Марк Тальянский своим конкретным примером доказал, что восточные единоборства могут стать в жизни опорой во всех делах.
Станислав Близнюк (С.Б.): Как произошло твое знакомство с каратэ?
Марк Тальянский (М.Т.): Первое знакомство произошло во время моей службы в армии 1970-1972 гг. Я служил в спортроте на Круглой башне (есть такое место на Печерске), где расположена военная часть. Совершенно случайно мне в руки попал журнал «Вокруг света», в котором я обнаружил и прочёл статью, посвященную каратэ, написанную Рудольфом Коценбогеном. Самое удивительное было то, что как в последствии я узнал, сам Рудольф никогда не был в Японии, но его способность увлечь была настолько сильной, что я сразу «заболел» каратэ.
С.Б.: Как в практической плоскости происходило изучение каратэ?
М.Т.: Мои приятели, которые занимались у Рудольфа Каценбогена, были очень одарёнными людьми. В то время каратэ осваивали люди, как бы сейчас сказали, с высоким уровнем IQ, – инженеры, педагоги, ученые, артисты, среди них встречались очень талантливые и неординарные личности, которые потом идеи каратэ воплотили в своей жизни и увлекли своим примером сотни и тысячи последователей. Тогда каратэ не было распространённым видом спорта и распространялось, как говорится, из «ушей в уши».
Спустя некоторое время часть ребят стала заниматься у выходца из Алжира Селима (фамилии его, к сожалению, не помню), бойца высокого класса, мастера кэмпо, студента Киевского медицинского института. Костяк этой группы составили Анатолий Попович, Виктор Поддубный, Пётр Смолянский, Анатолий Литвиненко и другие. Ещё в армии, будучи в увольнении, я иногда бывал на их тренировках, они произвели на меня очень сильное впечатление. Кроме того, мне постоянно рассказывали, как Селим проводит занятия, у меня же, к моему громадному сожалению, из-за службы не было возможности заниматься у него.
Помимо технических навыков, которыми Селим делился с учениками, он огромное внимание уделял вопросам укрепления силы духа и сам являл этому пример. С ним однажды произошел случай, полностью подтверждающий вышесказанное: выходец из обеспеченной арабской семьи, он вовремя не получил денежную помощь из дома. И вот однажды ребята узнали интересную подробность, связанную с этим – Селим в течение 3 дней ничего не ел. На недоумённый вопрос, почему не обратился к своим ученикам, Селим ответил, что это пустяки, главное – это сила духа.
В секцию ходили спортсмены, которые впоследствии проявили себя как столпы восточных единоборств. Это, в первую очередь, Анатолий Попович и Виктор Поддубный. После армии я поближе познакомился с Виктором Поддубным – прекрасным человеком, тренером, настоящим фанатом восточных единоборств. Это был кадровый офицер, мастер спорта по современному пятиборью, прекрасный организатор и большой энтузиаст боевых искусств.
С.Б.: Что осталось в памяти как яркое событие в тренировках с Селимом?
М.Т.: Могу рассказать, что я слышал от непосредственного участника событий Толи Поповича. Селим практиковал ритуал посвящения в ученики «первым ударом учителя». Суть этого теста сводилась к тому, что учитель, нанеся удар и сказав «ич» (что означает «один»), в ответ от ученика должен услышать «еа», и это являлось обязательным условием. После окончания одной из тренировок. Селим усадил на колени Толю Поповича, стал перед ним в стойку и жёстким гяку-цки ударил в лицо. В результате у Анатолия сломан нос, но он сумел, теряя сознание, ответить «еа».
Потом Селима спрашивали: «А что бы было, если Анатолий не ответил «еа», на что Селим ответил: «Ну, тогда пришлось бы повторить».
Спустя некоторое время он уехал на родину и костяк группы стал тренироваться самостоятельно. У меня уже была возможность присоединиться к ним, т.к. я стал гражданским человеком.
После отъезда Селима мы тренировались под руководством Виктора Поддубного, Селим оставил массу материала, который можно было осваивать и двигаться вперёд. Он дал техническую базу каратэ, ряд комбинаций, связок, работу с партнёром, технику и тактику кумитэ, то есть, работы непочатый край.
Лидером нашей группы стал Виктор Поддубный, тренировки отличались интенсивностью, систематичностью, громадным количеством повторений одних и тех же элементов, и большой физической нагрузкой. Спустя некоторое время (года через полтора) наша группа разделилась – часть ребят во главе с Виктором Поддубным продолжила заниматься стилем шотокан, а Анатолий Попович, Петя Смолянский, я и ещё несколько ребят, не без влияния Толи, увлеклись и стали заниматься вьет-во-дао. Занятия обеих групп проходили в знаменитой средней школе №53 возле кинотеатра «Комсомолец Украины», недалеко от оперного театра: это был зал-история, в нём занятия проводились с начала 1970 до 2000 года. Это место стало знаковым, практически 30 лет там шли занятия каратэ и другими видами единоборств, в этом зале побывали практически все иностранные мастера, кто вёл группы, кто наносил визиты. За создание такого оазиса отдельная благодарность физруку этой школы Юрию Алексеевичу, в лице которого мы видели поддержку нашему стремлению заниматься каратэ, что совершенно не приветствовалось официальными структурами.
С.Б.: Как в дальнейшем складывались тренировки и появились ли у вас учителя?
М.Т.: Благодарю за хороший и, в какой-то мере, каверзный вопрос. Почему каверзный? Потому что лично я разделяю понятия тренер и учитель. Можно быть тренером и никогда не стать для кого-то учителем, ведь учитель – это человек, который не только помогает ученикам повышать своё мастерство, но и активно влияет на их формирование как личности, и дай бог, если в нужном направлении.
За время своих занятий спортом и каратэ (которое я никогда не воспринимал только как спорт) я встретил много замечательных людей, у которых очень многому научился. И очень рад, что благодаря предоставленной тобой возможности, могу публично отдать им дань своего глубочайшего уважения и благодарности.
Это Владимир Илларионов, Евгений Поданев, Анатолий Попович, Виктор Поддубный, Александр Комиссаров, Пётр Смолянский. Это донецкая группа, которая была характерна своей развитой структурой, сплочённостью, организованностью, громадным авторитетом в городе – недаром 1-й чемпионат Украины был проведён именно в Донецке, а не в столичном Киеве, что по советским временам было немножко странно и загадочно. А что касается учителей, это, в первую очередь, мой тренер по самбо Александр Корнеевич Наухатько (наш Корнеич) – человек-легенда, один из мэтров советского самбо, почётный мастер спорта СССР (для получения этого звания необходимо было 6 раз выполнить мастерский норматив), без которого я никогда не состоялся бы в каратэ ни как спортсмен, ни как тренер. Я не знаю, сколько тысяч учеников было у Корнеича, часть из них давно разъехалась по всему миру, но с кем бы я ни встретился из них, о нашем учителе всегда вспоминаем с чувством громадной благодарности и любви. Уже не первый десяток лет А.Наухатько уверенно руководит украинским самбо, будучи главным тренером сборной Украины и 1-м вице-президентом федерации самбо Украины.
Настоящим откровением для меня стало знакомство и тренировки у вьетнамца Нгуен Тыон Ву. На вид лет 30 с небольшим, он занимался вьет-во-дао с детства, это была семейная школа, участник войны Северного Вьетнама с Америкой, командир разведывательно-диверсионной группы. Это был великолепный мастер вьет-во-дао. Во время моей первой тренировки Ву сбил меня с ног ударом ноги в корпус, сказав потом, что это был своеобразный тест. Кстати, всех специалистов из Вьетнама, у которых мы тренировались, находил Толя Попович, который не жалел ни времени, ни усилий для этого. Ву стал первым мастером высокого уровня, которого я увидел и у которого стал заниматься. Думаю, не нужно объяснять, какое впечатление он на меня произвел.
Что мне запомнилось больше всего – Ву очень большое внимание уделял защите, особенно от ударов ногами. Понятно, что он не раскрывал секреты своей системы, но его желание дать нам реальные и конкретные навыки было очевидно. Он очень долго избегал показывать ката своей школы. Наконец–то мы его всё-таки уговорили, заверив, что все равно ничего не запомним. Тем не менее, для себя лично я увидел то, что осознал и понял уже спустя годы.
Первое – это настройка, или, что более верно, психологическое перевоплощение. Перед началом ката он стоял лицом к нам, затем повернулся спиной и тут же опять вернулся в исходную позицию. У меня буквально волосы зашевелились, возникло чувство страха, это был совершенно другой человек, лицо представляло собой ничего не выражавшую медальную маску с абсолютно застывшим и отстранённым выражением.
Второе впечатление – во время исполнения ката Ву проводил атаку как раз в моём направлении, (не специально, просто я так встал) и заключительный удар в этой серии провел с криком, и я почувствовал, что зрительная картина перед глазами у меня как бы расплылась. Когда он направление поменял, то зрение восстановилось. Интересно, что после исполнения ката Ву, указав на меня, сказал: «А он перестал хорошо видеть!».
Кстати, когда Нгуен Тыон Ву уезжал из Украины к себе на родину, на вечере прощания он расчувствовался и сказал, что будет всегда помнить своих украинских учеников. По поводу нашего уровня он очень тактично выразился: «…вы знаете больше военных, которых я тренировал, но умеете хуже, правда, защититься от пары уличных хулиганов вполне смогли бы». Достойный ответ мастера, который прекрасно знал разницу между знаниями и навыком, и попытался в не обидной для нас форме подсказать это.
Куанг несколько отличался от уехавшего Ву. Во-первых, возраст, ему было 20 с небольшим, немного другое мировосприятие. Молодой парень, он не прошёл горнило кровопролитной войны, уровень мастерства высокий, как тренер он мне очень понравился. Не забрасывал нас большим количеством приёмов и связок, уделял большое внимание перемещениям, ударам, защитам, спаррингам.
После отъезда Куанга я стал заниматься у Мануэля, уроженца Доминиканской республики (кстати, и Куанга, и Мануэля нашёл и привёл Анатолий Попович), вот тогда я впервые увидел человека, который владел нунчаками на мастерском уровне. Он выделил из группы меня и моего друга Юру Фурманского и стал давать нам отдельно технику работы с нунчаками.
Мне он запомнился своей методичностью, скрупулёзностью, вниманием к нюансам, стремлением к эффективности, а не к внешней красивости движений. Это говорило о его высоком уровне и глубоких знаниях. Однажды на тренировке он ввёл нас в такое состояние, что при отработке в парах мы в полную силу ставили блок сото-учи от маваши-гери и совершенно не ощущали боли – ни тот, кто бил, ни тот, кто защищался, – а ведь никто из нас не набивал ни голени, ни предплечья.
Сам Мануэль занимался кэмпо, мы не знали, какой у него был пояс (позже я узнал, что коричневый), нас гораздо больше интересовал его реальный уровень. И мы не обманулись в своих ожиданиях, школа у нашего учителя была очень сильная и фундаментальная.
Вот интересный эпизод. Во время разминки мы прыгаем на корточках, вдруг Юра Фурманский вскрикивает от боли, хватается за колено и беспомощно оседает на пол, нога застыла в полусогнутом состоянии. Мануэль подлетает к нему, осматривает колено и уверенно делает какие-то манипуляции. Юра встаёт и может нормально ходить, естественно, тренировку не продолжает. Врач – травматолог позже сказал, что если бы не своевременное вмешательство, то последствия могли быть печальными.
Технику владения нунчаками Мануэль давал так же методично и постепенно. Любопытный нюанс: на тренировке первое движение всегда – проверка резким рывком прочности креплений нунчак, т.е., безопасность превыше всего.
И, конечно же, Клеман Яндома, уроженец Конго, студент КГУ, факультет международных отношений – мой, можно сказать, основной учитель, который сыграл в моём становлении в каратэ главную роль.
Рассказать о нём в рамках интервью просто нереально. О нём могут очень многое поведать не только я, и не только киевляне, но и сотни энтузиастов восточных единоборств, приверженцев разных стилей, которые приезжали к нему из многих городов СССР: одни для того, чтобы испытать себя в единоборстве с его учениками и с ним самим, а другие, чтобы стать его учениками.
Это, в первую очередь, ленинградец Владимир Илларионов (Ларин, как его называли) – на то время один из сильнейших бойцов Союза. Ниже я расскажу более подробно, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились: в моей судьбе (в области каратэ) он сыграл определяющую роль, т.к. привёл меня, к Клеману.
Ларин – это необычайно талантливый, физически одарённый, хладнокровный, уверенный в себе, бесстрашный, интеллектуально развитый боец: взрыв, скорость, техника, тактика – все на высшем уровне. По моему мнению, это был сильнейший спортсмен того времени (во всяком случае, я не видел ни одного, его превосходящего), что подтвердили не только его спарринги в разных частях СССР, но и звание абсолютного чемпиона СССР, выигранное в Таллине в 1979 году.
Еще один постоянный ученик Клемана – это Юра Вялков из Ташкента, он находил время приезжать на месяц-полтора. Как это у него получалось – не знаю.
Продолжение следует…