Номер 28: редакционная

Здравствуйте, дорогие читатели!

Во-первых, конечно, необходимо начать с поздравлений — они создают праздничное настроение, что и как бы не происходило.

Итак, один из первых праздников, о котором мы ранее не упомянули, но о котором вспомнить просто необходимо — День военно-морского флота. Праздник имеет давнюю историю и его «отцом», впрочем, как и многих других праздничных традиций нашей страны, был Пётр Первый: в 1714 году была одержана блистательная победа при Гангуте и именно в её честь император распорядился отмечать 27 апреля салютами, молебнами и парадами. После революции традицию прервали, но несколько раз делали попытки праздник вернуть: в 1920, 1939 и в 1980 годах. И наконец, в 2006 году указом Президента нашей страны День Военно-Морского флота был установлен как памятный день в Вооружённых силах Российской Федерации. Так что поздравляем всех причастных и гордящихся! А таких очень много! И причастных, и гордящихся.

Во-вторых, относительно недав­но страна отпраздновала День офицера. Праздник молодой, ввела его общест­венная организация «Офицеры России». Официального статуса он пока не имеет, но начинание весьма хорошее, и мы поздравляем с ним всех офицеров.

В прошлом номере мы писали о 45-летнем юбилее калининградского Кодокана — первой официальной детско-юношеской спортивной школы карате в СССР. Настало время поздравить с юбилеем и его основателя — Макса Левинтаса. Цифра «70» вроде и большая, а посмотришь на него — на Макса Михайловича, так вроде и ничего. Жить можно и, судя по всему, с удовольствием. Хотя тренер и организатор, пусть и почётная, но очень тяжёлая доля. Не всегда благодарная, но всегда работающая на будущее. Мы поздравляем нашего коллегу с праздником и желаем ему долгих и плодотворных лет на наше общее благо! И не побоимся сказать — на благо страны.

Перечисленные праздники, можно сказать, боевые, но как мы уже убедились на примере некоторых наших соседей, самое важное в праздниках — это связь поколений. Важно, чтобы наши ценности (скажем так — поколения зрелого возраста) сохранялись и были восприняты следующими за нами. Тревожно за страну. Развитие интернета, невнятные учебные программы, в которых СССР изображён почти злом (а там было много хорошего), резкое снижение уровня преподавания в школе (вернее, качества) учителей, которые превратились действительно только в преподавателей, ведёт к тому, что наши дети и внуки учатся совсем не в детских садах и школах. Их учит кто-то другой.

Пропали внятные моральные ценности, которыми мы жили, и на которые мы ориентировались. Не стало социальных примеров. Спросите представителей молодёжи о героях гражданской войны, Великой Отечественной — увы, большинство практически ничего не знает.

Кто сейчас герой? Богатый человек, зачастую наплевательски относящийся к окружающим и к закону. Так можно кого-то воспитать? Вряд ли — сложновато будет. Дети и молодёжь очень чутко чувствуют фальшь, а то, что им предлагается, часто отдаёт именно ей. Где недавние «назначенные» лидеры молодёжных движений? Не знаете? Поищите в том же пресловутом интернете, но скажу заранее — их нет в стране.

А может есть сыновья лидеров страны, воющие на фронте? Похоже, что их нет, или почему-то про них ничего не рассказывают.

Может быть там воюют дети наших олигархов? Ну, которые аккуратно, чтобы нас не обременять лишними заботами, управляют и кормятся нашими «национальными достояниями», сформировали дивизию, полк (пёс с ним — взвод) на свои деньги, причём состоящий из родственников. Чего-то не слышно об этом. А дети и молодёжь — они очень внимательные и всё видят. Как их после этого воспитывать и убеждать любить Родину, которую им почему-то предлагается любить в одиночестве?

Однажды я услышал прекрасную историю от одного из своих друзей. В споре (предполагаю, что не на «сухую») с одним иностранцем он воспользовался таким приёмом, обосновывая нашу разницу с иноземцами. Он его спросил, что ты предпочитаешь — «to have or to be?» То есть, иметь или быть? Лощёный иностранец с готовностью ответил — «definitely to have!». Конечно, «иметь»! «Вот видишь», — ответил ему мой друг, — а русский ответил бы «to be» — то есть, быть человеком!

Очень бы хотелось, чтобы те, кто идут за нами, так же ответили на этот вопрос.