Николай Смирнов
Санкт-Петербург, Россия
Noli credere, noli timere, noli quaerere…
Слова, вынесенные в качестве эпиграфа, в переводе с латыни широко известны в нашей стране — «не верь, не бойся, не проси». Авторство приписывают Эпикуру, но выражение это было очень популярно среди римских легионеров. У нас, как обычно, собственный цивилизационный путь, и эти слова стали «заповедью» в криминальном мире. Утверждается, что привнесли их «жиганы» — ушедшие в криминал высокообразованные «белогвардейские» офицеры, которые, собственно, и создали идеологию воровского закона в нашей стране. Оглядываясь вокруг, мы видим — если развеять дипломатический дымок, этот закон Эпикура работает и в международной сфере. Чётко и безошибочно. Коротко — нужно всегда оставаться самим собой, а жертвенное поведение всегда (!) провоцирует эскалацию насилия.
Когда смотришь на происходящее, то всё чаще вспоминается царь Соломон с его грустноватым «и это пройдёт…», и … Эпикур. Я сейчас не про боевые действия, хотя и ношу гордое звание капитана запаса — только множить ряды страшных в своей мудрости «экспертов» по военному делу, влёгкую распознающих коварные замыслы врага и обучающих наших генералов как правильно действовать, не собираюсь. Понимаю, что война это очень серьёзная наука, которую понять и прочувствовать дано далеко не каждому. Причём, к способностям должен прилагаться серьёзный характер. Мне бы хотелось поговорить конкретно про международное спортивное движение. То есть, про олимпийскую конструкцию. Такую почти совершенную пирамиду развития спорта в любой стране, верх которой чемпионат чемпионатов — Олимпийские игры.
Историю древних греческих игр вспоминать не буду, её и так наши читатели хорошо знают. Даже про «новые Олимпийские игры», героически восстановленные бароном Кубертеном, в советской, а затем и в российской спортивной историографии много чего написано. Только некоторые факты у нас, мягко говоря, старались затушевать. Видимо, чтобы не омрачать «картинку». К сожалению, такие попытки никогда не доводят до добра. Например, про Армию Крайову, про УПА и ОУН нам в школе советской, дававшей весьма достойное образование, никогда не говорили. Совсем! Поэтому присутствовал некий шок, когда вдруг начали писать о боях с поляками, про дивизию «Галичина», какой национальности были палачи Бабьего Яра и Хатыни, кто убил знаменитого нашего разведчика Кузнецова и смертельно ранил генерала Ватутина. Может берегли наши нервы, а что вернее, пытались представить «правильную» и благостную картинку — как они, власть имущие, в патерналистическом, отеческом таком рвении себе её представляли. Чтобы наши неокрепшие мозги не травмировать. Оказывается, зря. Нельзя всех считать глупее себя.
Такая же история и с Олимпийскими играми. Нам давно рассказывали, что барон Пьер де Кубертен с детства был одержим идеей восстановить праздник мира, рождённый образованными древними греками, что у него всё получилось и поистине демократические игры благодаря ему вновь стали доступны всему прогрессивному человечеству. Вот тут-то и стоит вспомнить царя Соломона — а ведь это всё уже было. Кубертен, не хочу называть его бароном, уже в начале своей «олимпийской» деятельности проявил себя конкретным русофобом. Причём именно что не антикоммунистом, а русофобом, и чем, в каком-то смысле, задал вектор дальнейшего развития своего проекта. Кстати, закончил он свою жизнь хоть и не почётным гостем гитлеровской Германии, но на полном её содержании. И повезло ему, что случилось это в 1937 году, иначе бы точно не отмылся.
Впрочем, начнём с начала. Уже в первых, восстановленных Олимпийских играх в Афинах в 1896 году Российская империя должна была принять участие… Должна, но не приняла. Хотя в международном Олимпийском комитете был представитель России — генерал Алексей Бутовский, который считался популяризатором здорового образа жизни и, соответственно, физической культуры. Однако же неясность с финансированием от государства (точнее, его полное отсутствие), а также не решённые вопросы по освобождению спортсменов от работы на время проведения игр (тогда в стране тоже был капитализм) привели к тому, что представители России в соревнованиях участия не принимали. Да и вообще, в первых современных играх приняли участие представители четырнадцати стран. Прямо скажем, немного. Кстати, какое интересное предвидение и надо сказать справедливое от самого Кубертена:
«В недалёком будущем нас ждёт появление отвратительного клана спортсменов-профессионалов, которые извратят саму идею спортивных состязаний, монополизируют их и превратят в своего рода театр марионеток».
Думается, имел он в виду не выступающих спортсменов, а спортивных чиновников, гордо представляющих только себя, но не страны, в которых они родились, выросли и состоялись.
Во-вторых Олимпийских играх в Париже в 1900 году Российская империя приняла более активное участие. В едином строю выступали все регионы России, включая Польшу, про Прибалтику даже не говорим, за исключением Финляндии — ей разрешили выступать самостоятельно. «Кровавая» царская власть предоставила много вольностей отбитым у шведов «чухонцам» и даже земель, за что они нас до сих пор и «благодарят».
Российский результат был слабеньким: из семи спортсменов только трое фехтовальщиков приняли участие в соревнованиях, двое вошли в «десятку», двое конников приняли участие только в показательной программе, а двое состязались в дополнительном, неофициальном виде — в гонках на конях с почтовыми повозками. Наибольшего успеха из «наших» добился польский фехтовальщик Юлиан Мишо, один из самых известных учителей фехтования в Варшаве, где он преподавал сразу в нескольких фехтовально-гимнастических залах. После отделения Польши Мишо был зачислен в польскую армию в звании капитана, но вскоре ушёл в отставку. Он умер в Варшаве в 1925 году.
Игры в Лос-Анджелесе (Северо-Американские Соединённые Штаты) в 1904 году Россия пропустила. Впрочем, не она одна. При организации той Олимпиады было допущено много ошибок. Во-первых, игры проводились одновременно со Всемирной выставкой в Сент-Луисе, вызвавшей куда больший интерес и абсолютно отвлекшей внимание от не очень популярного и совсем «не раскрученного» на тот момент мероприятия. На фоне практического отсутствия интереса к Играм выставку посетило без малого 20 миллионов человек. Она, кстати, задала определённый позорный тренд, просуществовавший в Европе до конца шестидесятых годов. На выставке, помимо многого действительно интересного и передового, был продемонстрирован «человеческий зоопарк» с живыми экспонатами из туземных племён Африки и Океании.Ну, а во-вторых, добираться из Европы или другой части света до Америки в те времена было слишком долго и дорого. И пришлось на этих Олимпийских играх американцам соревноваться практически друг с другом.
Зато последующая Олимпиада 1908 года в Лондоне была уже более многочисленной и впервые стала «золотой» для России. От нашей страны здесь выступали всего шесть атлетов. Финны опять выступали отдельно и в общем медальном зачёте с нами не участвовали.
Представляем нашего первого «золотого» чемпиона — Николая Коломенкина, вошедшего в историю под сложной фамилией Панин-Коломенкин. Псевдоним «Панин» ему пришлось добавить именно из-за того, что иначе могли бы возникнуть проблемы на работе, с которой его на какие-то там «игры» попросту не отпускали — в департаменте финансов Казённой палаты, где служил этот выпускник Санкт-Петербургского университета, увлечение спортом не приветствовалось, да и в те времена окружающие очень неодобрительно относились к занятиям спортом, а то и насмехались в открытую. Позднее псевдоним был официально присоединён к фамилии.
Невозможно просто вскользь упомянуть этого легендарного человека. Он являлся одиннадцатикратным чемпионом Российской империи по стрельбе из боевого револьвера, выступая с 1907 по 1917 год. Выигрывал первенство империи по фигурному катанию, а затем стал первым и единственным (до 1952 года) российским и советским олимпийским чемпионом. Заслуженный мастер спорта СССР (1940), судья всесоюзной категории по фигурному катанию (1949). Активно занимался тренерской и педагогической деятельностью, подготовив множество чемпионов России и СССР.
Наконец, последняя перед Первой мировой войной Олимпиада в Стокгольме в 1912 году стала уже более серьёзным мероприятием как по количеству стран, принявших в ней участие, так и по численности национальных сборных. Россия отнеслась к этим соревнованиям уже более ответственно. В стране появился национальный Олимпийский комитет, взявший на себя организацию поездки и формирование сборной. В этот раз, опять же не считая финнов, сборная насчитывала 178 спортсменов. Но количество не спасло — чемпионов среди представителей нашей страны не было, было лишь пять серебряных и бронзовых медалей, 16-е место в общекомандном зачёте, а в футболе с Германией вообще был зарегистрирован жуткий результат 16:0 в пользу немцев.
Результаты выступления россиян в Стокгольме российской общественностью были встречены очень плохо, достижения наших спортсменов назвали «спортивной Цусимой» — это символизировало степень испытанного за результат позора. Тем не менее, министерство спорта не появилось, но зато появился «главнонаблюдающий за физическим развитием народонаселения Российский Империи», что уже было серьёзным шагом. Таковым назначили командира лейб-гвардии гусарского Его Величества полка свиты Его Императорского Величества генерал-майор Владимира Воейкова. Его организационные таланты не хвалили, но следует отметить, что именно ему принадлежит идея начать проводить русские олимпиады. Дело в том, что сборная, провалившаяся в Стокгольме, была сформирована «явочным порядком» — по сути, без всякого отбора. Многие из действительно сильных спортсменов, которые могли бы побороться за медали, попросту не знали, что можно стать членами сборной, кого-то не отпускали с работы, кому-то элементарно не хватило денег на поездку. Короче, возникла необходимость начать подготовку, серьёзный смотр и отбор сильных спортсменов. Видимо, осознав это Николай II согласился с идеей проведения русской олимпиады.
Местом её проведения выбрали Киев, и тоже не случайно — дело в том, что в 1913 году там планировалось проведение Всероссийской выставки. Олимпийское движение как таковое было ещё слабо и не особо популярно, поэтому игры пытались соединить с «раскрученными» и обречёнными на успех событиями. Парижская выставка и парижская Олимпиада в 1900 году, американская выставка в Сент-Луисе и Игры в САСШ в 1904-м тому примеры. Вот так площадкой для Первой Русской (Российской) олимпиады стал Киев, где в 1913 году должна была состояться (и состоялась) Всероссийская выставка. В городе был построен первый в России настоящий стадион, его назвали «Спортивное поле». Это тоже было большим шагом вперёд — до того подобной площадки в стране не было и все соревнования проводились либо на плацу военных училищ, либо на ипподромах, либо попросту на пустырях. Здесь же даже оборудовали ложу для почётных гостей. Председатель оргкомитета выставки Александр Тышкевич привлёк к организации игр известного врача и спортсмена Александра Анохина (кто не слышал о гимнастике Анохина?!). На церемонии открытия 20 августа 1913 года присутствовало всего около десяти тысяч зрителей. Уровень популярности очевиден — даже на нашей трёхдневной Олимпиаде боевых искусств «Восток–Запад», проходившей на протяжении многих лет, ежедневно присутствовало порядка двадцати тысяч зрителей. Сейчас эту Русскую (Российскую) олимпиаду вполне можно было бы назвать международными соревнованиями. В них приняли участие спортсмены из Киева, Одессы, Тирасполя, Варшавы, Риги, Виндавы (сейчас это Вентспилс), Вильно (ныне Вильнюс), Ковно (сегодня Каунас), Ревеля (ныне Таллин) и Юрьева (Тарту). В целом соревнования прошли с достойным представительством, довольно-таки удачно, и по итогу было принято решение о проведении Второй Русской (всероссийской) олимпиады в Риге в 1914 году.
В отличие от Киева в Риге для олимпийских стартов не стали строить специальный стадион. К примеру, соревнования по беговым дисциплинам проводились на местном ипподроме, но каким-то удивительным образом скачки при этом не отменяли. Наспех размеченные дорожки находились не в лучшем состоянии, но это не сказалось на энтузиазме участников. Да и на кого было равняться? Всё только начиналось и спорт из забавы начал превращаться во что-то серьёзное. К тому же значительно прибавилось количество участников: на играх были представлены команды Тифлиса (Тбилиси), по сути грузинская сборная, и даже Гельсингфорса (ныне Хельсинки), то есть, финская. Чем ещё стала знаменита Вторая Русская (Всероссийская) олимпиада, так это тем, что впервые в России в её рамках были организованы соревнования для женщин. А подлинным её триумфатором стал московский спринтер Василий Архипов, завоевавший три золотые медали.
В воздухе уже основательно пахло войной. Как известно, в Риге проживало значительное количество немцев, они же в большинстве представляли спортсменов-гребцов. Видимо поэтому судьи на старте гребной регаты вдруг начали подавать команды на немецком языке, что вызвало бурные протесты у остальных участников и зрителей, уже тогда чувствовавших напряжение в отношениях России и Германии.
Но 15 июня (точнее 28, по новому стилю) 1914 года в городе Сараево (Босния) Гаврило Принцип, сербский националист, застрелил наследника австро-венгерского престола, эрцгерцога Франца Фердинанда. Большинство стран с упоением бросились в бой. Патриотические демонстрации сотрясали Англию, Германию, Францию, Россию, да и государства поменьше. Население каждой из стран считало, что враг будет разбит и победа будет быстрой. Какая уж тут Олимпиада? Отменили из-за начала Первой Мировой войны соревнования по лаун-теннису, современному пятиборью, а также популярнейшие в то время конные соревнования, намеченные на середину июля. Большинство их участников были офицерами, они спешно покидали Олимпиаду и возвращались в свои полки.
Понятно, что запланированные русские олимпиады 1915 года (Санкт-Петербург) и 1916 года (Москва) не проводились. Хотя следует сказать, что опыт и успех русских олимпиад был ощутим, и даже во время войны были проведены Северокавказская олимпиада в Новороссийске и Поволжская олимпиада в Нижнем Новгороде. Программа была несколько сокращена, но соревнования прошли успешно.
После окончания Первой Мировой войны отношение к Олимпийским играм в нашей стране было скорее негативное, к тому же у нас продолжалась гражданская война. В общем, было не до спорта, поэтому направлять сборную на Олимпиаду 1920 года в Антверпен правительство не стало. Вернее, заявка на несколько человек была послана, но приглашения мы не дождались. Но это не значит, что правительство игнорировало такой важный элемент жизни как спорт. Там было достаточно много умных людей, они наверняка подметили то, на что обратил своё внимание Кубертен, а именно на важнейший фактор международного спорта — командные игры, командный дух и, соответственно, подъём национального самосознания.
Весной 1918 года был принят декрет большевистского ВЦИК «Об обязательном обучении военному искусству». В результате появилась структура «Всеобуч», одной из основных задач которой являлась физическая подготовка потенциальных воинов. Её возглавил один из руководителей штурма Зимнего дворца Николай Подвойский. Он достойно проявил себя на этом посту и уже 25 мая 1919 года в Москве на Красной площади прошёл первый парад «Всеобуча», ставший также первым парадом физкультурников, который принимал Владимир Ильич Ленин. Была заложена славная советская спортивная традиция.
Новое революционное правительство практически с самого начала своего существования развивало спортивное движение. Большинство известных спортсменов, успешно проявивших себя до эпохи «исторического материализма» и не декларировавших симпатий к «белым», получили возможность и дальше заниматься любимым делом. К примеру, инструктором по спорту во «Всеобуче» работал наш первый Олимпийский чемпион Николай Панин-Коломенкин, и многие другие состоявшиеся спортсмены.
Как уже ранее упоминалось, на Олимпиаду 1920 года и на следующую, после образования СССР, в 1924 году наше государство на не допустили. Поначалу ссылались на то, что Россию (как всё равно называли на Западе СССР) начали представлять сразу два преемника: белогвардейцы и эмигранты с одной стороны, и «Советы» с другой. Потом от СССР потребовали сначала вернуть «царские долги», к эмигрантам тоже были претензии. Короче, Пьер де Кубертен и его сотоварищи решили не допускать никаких русских — ни тех, ни этих. Очень похоже на то, что происходит сейчас, только белогвардейцы уже кончились.
Решительный Подвойский ожидать милости от «буржуйского» МОКа не собирался. Поэтому, пока в августе 1920 года в Антверпене проходили Олимпийские игры, в Москве был создан Высший совет физической культуры — в ведение этой структуры отдали развитие спорта в РСФСР. Но этого мало. В 1921 году под эгидой Коммунистического интернационала (международная организация, объединявшая коммунистические партии более 60-и стран в 1919—1943 годах), или как его коротко называли «Коминтерна», был создан «Красный спортивный интернационал», который также возглавил Николай Подвойский. Эта организация уже не скрывала что видит себя противовесом МОК, и начала действовать, приглашая на свои соревнования спортсменов отовсюду, в первую очередь из Европы. Советское правительство постаралось, и в 1928 году была проведена грандиозная Всесоюзная спартакиада, во многом масштабнее и интереснее, чем «западные» игры. В Москву приехали более семи тысяч участников из 17 стран, в числе которых было 195 немцев, 83 финна и 71 австриец, англичане, французы и представители иных стран, даже таких «экзотических» для наших широт, как Уругвай, Аргентина и Алжир.
Стоит отметить, что помимо МОКа и КСИ тогда активно выступала против обоих ещё одна организация, созданная также в начале двадцатых годов — Люцернский спортивный интернационал (ЛСИ), вернее Социалистический рабочий спортивный интернационал. Он пытался запрещать своим членам принимать участие в мероприятиях МОКа, и КСИ, терял в численности, связывался даже профашистскими организациями. Его деятельность почему-то замалчивается, хотя в активе этой организации были почти стотысячные по числу участников соревнования, затем масштабы деятельности резко уменьшились, но, как ни удивительно, этот Интернационал существует до сих пор.
А в СССР началось движение Красных олимпиад, проходивших в разных форматах во многих регионах большой страны, что безусловно способствовало активному развитию спортивно-массового движения.
Расхождение между МОКом и КСИ стало особенно заметно в выборе места для проведения зимней и летней Олимпиад в 1936 году. Они, как известно, проходили в нацистской Германии, а Олимпиада 1940 года была запланирована в Японии. Понятно, что мы даже не рассматривали возможность участия в них, но ответный удар не мог не быть нанесён. Так и произошло. Объединившись на время с социалистами, тем самым «Социалистическим интернационалом», КСИ провёл в Антверпене III летнюю Рабочую Олимпиаду. Туда поехали все те, кто отказался от участия в «гитлеровской» Олимпиаде.
Надо сказать, что получилось весьма мощное мероприятие, участвовало более четырнадцати тысяч спортсменов из пятнадцати стран. Удачное проведение стало серьёзным вызовом МОКу, особенно с учётом быстрого падения «репутации» фашистcкого режима, а с ним и функционеров Олимпийского комитета, крепко с ним сотрудничавших.
Безусловно, война на несколько лет отодвинула международные проекты. Поэтому следующий форум произошёл только после её окончания и исключения Германии и Японии.
Лондонская Олимпиада 1948 года получила прозвище «суровой Олимпиады». Невзирая на то, что в Играх приняло участие более 4000 спортсменов из 59 стран, проходила она очень скромно — ни одного нового спортсооружения, полуразрушенный город, но это всё равно был праздник спорта и мира. На сей раз мы никуда не просились — нас приглашали, но мы не приняли приглашение.
Говоря о прошлых Олимпиадах всё же необходимо отдать должное Кубертену. Плодотворной его идеей было проведение художественных конкурсов как части игр. Медали присваивались за произведения искусств, связанных со спортом, в пяти категориях: скульптуре, живописи, музыке, литературе и архитектуре. Подобные конкурсы были частью Игр в период с 1912 по 1948 годы, до середины 50-х продержались лишь художественные выставки. Потом очередные умные головы решили, что участники являются профессионалами, что противоречит Олимпийской хартии. Как будто спортсмены-участники не профессионалы…
Что касается спорта — к 1952 году, когда состоялась следующая Олимпиада в Хельсинки, следовало определиться. Ситуация существенно изменилась, к этому моменту случилось многое. Во-первых, победа СССР в Великой Отечественной войне сделала нашу страну политическим «тяжеловесом». Во-вторых, МОК, скомпрометированный близкими отношениями с фашистами, политически сильно ослабел. Видимо из политических соображений отхода от вольного и невольного «изоляционизма», и с учётом активного возвращения в мировую политику, а спорт его неотъемлемая часть, СССР закрывает Коминтерн и его структуры, двигаясь навстречу МОКу. Безусловно, будучи уверенным в достойном месте в Олимпийском движении.
Как результат, Игры в Хельсинки становятся действительно мировым событием. В соревнованиях по 17 видам спорта приняло участие почти 5000 спортсменов. Первое командное место заняли США, второе СССР, а третье, что интересно, Венгрия. Но спортивная «война» между двумя сверхдержавами, да ещё на фоне очень горячей тогда «холодной» войны, началась.
Однако после вступления в олимпийское движение и поддержки реально скомпрометированного связями с фашистами МОК, никто и не мог предположить, в каком положении окажется наша страна. Медленно, но верно (особенно после распада СССР и мирового социалистического лагеря) нас начали откровенно «гнобить». Несмотря на это, на протяжении многих последних лет мы делаем вид, что верим их «объективности» в отношении России, убеждаем наших партнёров по спорту, которые оказались практически врагами, что мы молодцы, достойные того, чтобы нам дали поучаствовать в Олимпиадах, чтобы нас пустили, пусть и с ограничениями. Министерство спорта с затаённой грустью доказывает необходимость участия в них. А как же? Ведь конструкция выстроена, она удобная, понятная, и всё идёт как бы по накатанной. Тем более, для функционеров — тех, кто обязан участвовать в международной деятельности и не желает ничего нового придумывать.
А ведь почти тридцать лет назад видный наш спортивный деятель и учёный Пётр Виноградов уже говорил о том, что мы начинаем повторять советские ошибки в области спорта. О том, что деятельность нашей спортивной конструкции обслуживает исключительно интересы лоббистов МОКа, а вовсе не наше общество и не наше государство. Утверждалось — спортивные чиновники на зарплате и получают её у наших недругов. Тогда чего хотим? Чтобы всё было честно? Не будет! Нас же не полюбили, когда мы сказали, что больше не коммунисты и попросились в «буржуины»? Нас же не простили, не совсем, правда, понятно за что. Хотя труднее всего простить невиновного. Нет! Не полюбили и не простили! Просто наши стремления приняли за слабость. Более того — как только стало понятно, что мы готовы даже поунижаться, нас тут же и начали самозабвенно унижать. Последние лет десять мы очень просились назад, в спортивное буржуинство, а нам показывали здоровую такую фигу, невзирая на «русские дома», где от всей русской души наливали всякие неспортивные напитки да ещё обеспечивали закуской — черной икрой и прочими деликатесами. Ещё раз привет Эпикуру — не верь, не бойся, не проси.
Заметьте, неприятие нас начиналось вроде бы с мелочей, но становящихся принципиальными препонами. Наши робкие намёки на подозрительно крепких сестёр Вильямс, американских гимнасток или чересчур больных норвежских лыжников встречались категорическим «это другое». И мы соглашались. А вдруг нас больше обижать не будут? Результат — нас объявили изгоями. Что особо неприятно — ни одна из вроде бы дружественных нам стран не встала в позу и не сказала: «Раз такое творится, то мы тоже никуда не поедем!» Почему не сказали? Причин, наверное, можно найти немало, но одна из них есть наше собственное поведение. Когда мы сами всё-таки соглашаемся принимать участие в Олимпиаде даже в невнятном статусе — то есть, готовы унижаться. Тут уж, простите, никто в таком положении с нами вместе оказаться не захочет. И как-то трудно представить команду Китая, Индонезии или той же Норвегии с белым флагом на Олимпийском параде и без гимна. Про команду США даже и не мечтаю, а было бы интересно. И здесь хотелось бы задать несколько вопросов тем, кто должен защищать имидж и интересы нашей державы. Начнём?
Первый вопрос: с какой такой стати Международный Олимпийский Комитет присвоил себе права на все слова с корнем «олимп»? Им передали их с тех самых доисторических пор? Может быть Пифагор, Демосфен, Плутарх, Демокрит, Платон, Сократ или Аристотель, бывшие чемпионами Игр в разных дисциплинах? Об этом никаких сведений нет и быть не может, потому что пользование и узурпация пользования этим самым «олимпом» нелегитимно. Почему мы это позволяем?
Второй: тема с допингом, с организацией WADA, вообще очень запутана. Известно, что всё сильно закрутилось после того, как была принята Международная конвенция о борьбе с допингом в спорте — произошло это в 2005 году и документ этот приняло ЮНЕСКО. Сама идея этой инициативы заключалась в спасении спортсменов от фармакологических препаратов, которые могут принести вред здоровью — то есть, борьба за здоровый образ жизни. А что получилось? Согласитесь, операция, когда к нашим спортсменам ночью врывались в номера накануне соревнований с требованием срочно попи́сать в пробирку, слабо коррелируется с заботой о спортсменах. Говоря же про допинг как таковой, то необходимо отметить — WADA для своих оставила очень серьёзную лазейку под названием «терапевтическое использование». Стандарты его использования прописаны так, что определяют кому можно, а кому нельзя принимать запрещённые препараты. И получается так, что нам нельзя. Конечно, серьёзную роль сыграл Родченков с его разоблачениями. Только непонятно, чем занималось наше спортивное руководство и наши спецслужбы, и почему на него никто не обратил внимание? Он же не вдруг собрал образцы и поехал. Для них так же точно не должно было являться секретом общение ФБР с WADA и специальной созданной им разведывательной службой Sport Human Intelligence Network (SHIN). Как высказался один крупных американских чиновников Рахул Гупта: «С точки зрения обеспечения права мы всегда поощряли WADA к более тесному сотрудничеству с нашим ФБР и другими агентствами».
Третий вопрос. Ладно, мы оплошали, они доказали, но простите, нас при этом лишили права на флаг, гимн, а спортсменов на декларацию гражданства с явным нарушением Олимпийской хартии, где чётко указано «спортсмены обязаны иметь гражданство той страны, НОК которой подал на него заявку». Кто же такой смелый потребовал от нас, по сути, отказаться от национальной принадлежности? А это третейский суд — Международный суд спортивного арбитража (CAS), который вдруг решил, что может решать, когда нам использовать государственные символы. Но он абсолютно не вправе это делать.
Какой же выход? Забыть про Олимпиаду и вспомнить про Подвойского. Начать проводить своё и большое, в рамках БРИКСа, в рамках ШОСа, да хоть в рамках стран участниц «Инициативы Бенгальского залива». Проводить честно, а не «выставочными» соревнованиями, которыми сильно грешат некоторые наши спортивные объединения, доказывая свою ценность в глазах «руководящих» товарищей. Уверен, результат будет достаточно быстрым и успешным. Недаром Пётр Первый перевозил столицу из продажной и испорченной на тот момент Москвы в Санкт-Петербург, где большинство чиновников были «на новенького». В нашем случае, можно перевезти мировое «спортивное правительство» из Лозанны в Екатеринбург или создать там своё. Там легко и до Азии шагнуть, и до Европы. Ничего особо и готовить не надо — уже есть готовое помещение, «Ельцин-центр» называется. Ну, это только в планах.
И ещё хочется добавить. У нас проходит масса соревнований, в том числе и международных, а информационная поддержка ведётся только шёпотом, а почему? Пример — Универсиада. Боимся? Очень даже зря! Почему мы боимся говорить о своих спортивных достижениях, о прекрасных залах, стадионах, аренах. Беспокоимся за самочувствие чиновников МОКа? Не надо.
В заключение хочется привести слова моего друга, заслуженного тренера Российской Федерации, мастера спорта международного класса, чемпиона мира по самбо и просто достойного человека, Александра Яковлева:
«Понятно, что мы надолго разошлись с западным миром, в том числе и со спортивным. Признать свою неправоту они не смогут. Подчиниться им мы тоже категорически не согласны. Что делать? Вспомнить историю, когда политика пыталась переиграть спорт. Нужно опять, как и десятки лет назад, организовывать свои мероприятия по конкретным видам, делать их максимально открытыми. Не бояться громких названий — Олимпиада, Спартакиада и прочих, присвоенных западными спортивными бюрократами. Тем более, что есть много стран, я бы даже сказал большинство, которые с удовольствием откликнутся на наши приглашения. Достаточно вспомнить Игры Доброй Воли в Москве или успех Олимпиады боевых искусств «Восток-Запад», которая много лет собирала в Санкт-Петербурге более двенадцати тысяч участников из нескольких десятков стран. Думаю, что новое наше спортивное руководство пойдёт именно по этому и похоже, что единственно правильному пути».