Олег Кириенко
В 1978 году мы с коллегой и другом Александром Кожемякиным, благодаря Евгению Галицыну и Александру Гончарову, были приглашены в Горловку на показательные выступления по каратэ. Там впервые и увидели В.И. Илларионова в исполнении Камаэ но Ката. А познакомились в Донецке, после этих выступлений. Где бой Ларина с Александром Бумбу (Балекс) произвёл неизгладимое впечатление, ибо такого уровня мастерства мы не предоставляли. Думаю, даже сегодня этот бой никого бы не оставил равнодушным, не только искромётной техникой, но и психосоставляющей двух Мастеров, опередивших время.
Достижения В.И. Илларионова и его команды в спорте хорошо известны, хотя, признавая важность и необходимость спорта, он его считал лишь частью системы под названием Школа. Поэтому, думаю, данные определения или категории к нему не совсем подходят. Для меня это был Учитель, знающий куда глубже спортивной составляющей, соединивший борьбу и жизнь в единое целое.
Первая встреча с потрясающим впечатлением, перевернувшая моё представление и понимание борьбы. Также, конечно, многие фрагменты соревнований, их анализ, общение. Но главное – ощущение от спаррингов с ним, его супермастерство с философским подходом. Передача знаний, в том числе через метод медленной борьбы, что и питает до сих пор…
Сергей Киселёв
Мастер спорта СССР, 6 Дан Айкидо Айкикай, Лауреат Национальной премии «Золотой пояс», Президент Международной Евро-Азиатской федерации Айкидо, Вице-Президент Национального Совета Айкидо России, Президент Всестилевой федерации Айкидо России.
С Володей Илларионовым мы только здоровались. Поэтому могу писать, как говорится, взгляд со стороны, правда, что помогает быть объективным. Занимаясь вначале боксом, а затем борьбой, я общался с ребятами из мира каратэ. Притом некоторые борцы (Демит Момот, Алексей Овчинников, Слава Цой, Сергей Клеверов и другие) увлеклись этим боевым искусством и стали хорошими специалистами.
В семидесятых годах ко мне в зал, где я работал тренером по самбо и дзюдо, стали приходить тренироваться ребята из каратэ. Честно говоря, я тогда снисходительно относился к каратэ, поэтому было интересно попробовать что это такое. Эта проба состоялась с Колей Карповым, который залепил мне в голову парочку маваси гери, что сразу заставило меня изменить своё отношение к каратэ.
А общение со многими, действительно выдающимися каратистами (братьями Риш, А.Туник, Н.Карпов, Н.Нефёдов, С.Селиверстов, всех не перечислишь) привело меня, чисто для себя, и к занятиям, каратэ. Со многими мы подружились и дружим до настоящего времени.
Володю Илларионова (в городе его все звали Ларин) я впервые увидел на соревнованиях по дзюдо. Больших результатов в дзюдо он не показывал, чего нельзя было сказать о каратэ. Обратил я на него внимание на чемпионате в Таллинне, куда поехал с Альфатом Макашевым из любопытства. Володя выделялся не только техникой каратэ, но и умением использовать приёмы дзюдо в схватках. Так в одной из схваток, поймав ногу противника при выполнении маваси, он сделал отхват опорной ноги, с добиванием цки. В другой схватке, он поймал противника подсечкой. Для меня, как борца, это было привлекательно.
В то время в Ленинградском каратэ были две яркие группы, которые конкурировали между собой. Одна, где лидером был В.Илларионов, другая, где лидером был Олег Риш.
Я как-то быстро подружился с братьями Риш. Мне очень импонировало, что эти интеллигентные и эрудированные ребята, могли, если понадобится, физически вразумить хулигана. Поэтому на соревнованиях, я естественно «болел» за учеников О. Риша. Но что было привлекательно в Ленинградском каратэ? Несмотря на конкуренцию, я не видел и не слышал никакой «грязи» по отношению к противникам.
Для меня показателем состоявшегося спортсмена, является узнаваемость его не только в своём виде, но и в других единоборствах. Володя был известен. Разное было к нему отношение, как к человеку, но все были едины, признавая его большим мастером. Он был один из первых, кто создал славу Ленинградскому каратэ. Он выиграл самые престижные для того времени соревнования, вырастил целую плеяду ярких и сильных учеников, многие из которых продолжили его дело, работая тренерами. И конечно, он входил в число самых заметных спортсменов не только Ленинграда-Петербурга, но и всего Советского Союза и России. Думается, что запрет каратэ в начале 80-х, закрыл Ларину – Илларионову дорогу к мировой известности. Он был её достоин.
Камиль Мусин
Чемпион Москвы, двукратный чемпион СССР, двукратный чемпион вооружённых сил, чемпион мира среди ветеранов, президент KOI (Коба Осака), мастер спорта СССР, обладатель 8 Дана, обладатель Оскара в боевых искусствах.
С Володей мы познакомились, хотя лучше сказать увиделись, когда питерские приехали к нам на Цветной бульвар в Центральную школу. Не помню, что это было – то ли аттестация, или обсуждали планы по созданию федерации и правила. Про него я до этого только слышал, правда, говорить можно разное. Тогда было немало тех, о ком говорили, но потом они себя никак не проявили, ни как спортсмены, ни как тренеры, ни как организаторы.
Потом, примерно через полгода, по-моему, был Таллинн. Турнир там был международным, но тогда ещё не назывался «Таллинский бульдог», но всё равно были иностранцы и возникла возможность реально оценить свой уровень. Вот в Таллинне мы с ним и задружились.
Вообще, конкуренция, конечно, между сборными республик и Москвы, и Ленинграда, как самостоятельных субъектов в спортивном движении, была сильной. Мы с Питером тоже конкурировали, но и ухитрялись дружить, даже раздевалки у нас на соревнованиях, как правило, были рядом. Вот такая, «конкурирующая» дружба, наверное, и была залогом прогресса двух наших сборных.
Володя любил думать, это, если разобраться, не всем дано. Умел под всё подвести базу. Интеллигентно и доказательно. Выходило по-разному, но иногда смешно. Помню, как в Ташкенте, Талгат Нигматуллин привёл телевидение в раздевалку и берёт интервью у Ларина, а тот пьёт пиво. Талгат, наверное, решил отомстить за проигрыш узбекского спортсмена и спрашивает:
– Как же так? Вы спортсмен, чемпион, на вас равняются, а вы, вот пиво…
Ларин на него с недоумением посмотрел и начал атаку:
– Как же так?! Вы же тоже спортсмен! Разве вы не знаете, что японские борцы обязательно пьют пиво после соревнований, чтобы восстановить водно-солевой баланс!
И пошёл, и пошёл. Короче, этот поединок Нигматуллин проиграл вчистую.
Если говорить про него как про бойца, то мне очень нравилась его манера ведения боя – мягкая, кошачья. Я сам стремился к такой. Мы шли несколько разными путями, но пришли к одному результату. Плетёшь, плетёшь паутинку, человек в неё влетает и сразу получает. Вытащить человека на себя и на первое движение – контратака. Это наше!
Могу сказать о приятном, для меня лично. Он говорил, что среди советских каратистов, есть только два мастера, которые в бою заняты не только тактикой, но и стратегией – это я и Мусин. Для меня это как ещё одна медаль высокой пробы.
Как тренер он был своеобразен – не столько объяснял, сколько показывал. Человек смысл поймает, если интеллект есть. Пусть не сразу, но поймает. Копировщиков он не любил. Его подход был однозначен: каратэ — это не руки-ноги, это голова. Мозг! И он всё решает.
Приезжая в Питер, я всегда звонил ему, Барковскому, Нечаеву и Смирнову. Теперь осталось двое.
Не могу простить себе, что не смог приехать с ним проститься…. Но, может из-за этого, он для меня остаётся живым.
