Владимир Грищенков
Минск, Беларусь
Так уж повелось в спортивной практике единоборств, что если побеждает спортсмен, то это его заслуга и тренера (если он его не забывает), ну а если борец проигрывает, то виноваты, конечно же, судьи!
А судьи кто? Многие даже не задумывались, что перед тем, как выйти на татами в роли арбитра или бокового судьи, этим людям пришлось побывать в «шкуре» и спортсмена, и тренера. Пусть не обижаются на меня современные спортивные судьи, но я хочу несколько слов сказать о советской школе.
Несмотря на то, что первые, послевоенные, соревнования по дзюдо в СССР прошли в конце 50-х годов, судьи по дзюдо появились не на пустом месте — первыми на татами оценивать поединки по дзюдо вышли судьи-самбисты. Поначалу им было непросто изучать, а некоторым вспоминать судейские термины на японском языке, но близость признания дзюдо как вида спорта в СССР была «не за горами», а участие советских борцов в международных соревнованиях и включение дзюдо в Олимпийскую программу (1964 год) ускоряло этот процесс. Но для проведения отборочных соревнований и международных встреч на территории Советского привлекались по-прежнему судьи-самбисты, но уже прошедшие первые судейские семинары. К обслуживанию официальных международных соревнований советские судьи были допущены только в 1963 году — это Дмитрий Гулевич и Василий Маслов (оба из Москвы). Они же первыми в СССР в 1963 году стали судьями международной категории (лицензия Б). К слову сказать, Дмитрий Гулевич только в 1974 году одним из первых стал судьёй всесоюзной категории по дзюдо, когда эта позиция была включена во всесоюзную спортивную классификацию. О нём и многих других специалистах, ступивших на путь судей по дзюдо, очень подробно написал в своей книге Евгений Рахлин «Стражи татами» (2022 год). Перелистывая страницы этой книги я ловлю себя на мысли, что многих, с которыми мы вместе стояли на татами, уже давно нет, а с теми, кто здравствует, нас связывают моменты, которые мы можем ещё и ещё раз переживать и вспоминать то, что оставалось вне внимания спортсменов, тренеров и зрителей. А главное, все мы, кто входил в судейский корпус, несмотря на различные острые ситуации во время соревнований, остаёмся настоящими соратниками и друзьями. Не секрет, что зачастую совмещали свою общественную судейскую деятельность с основной тренерской работой и не могли оставаться в стороне от интересов своей республики или спортивного общества. Да, во время соревнований были отдельные нелицеприятные выпады в сторону своих коллег, но соревнования закончились, итоги подведены и опять все становились одной дружной семьёй судей и тренеров. Все понимали — это работа, за которую каждый переживает, да и «начальство» хочет списать, как всегда, свои промахи на судей.
Так чем же определялась «элита» советских судей по дзюдо? Даже беглого взгляда достаточно, дабы констатировать, что в Советском Союзе судей всесоюзной категории по дзюдо было в разы меньше, чем подготовлено мастеров спорта СССР, не говоря уже о «международниках». Практически все судьи знали друг друга поимённо, и с огромным уважением и пристальным вниманием смотрели за работой «судей-международников», у которых было чему поучиться, мечтая о заветном шевроне. До 1982 года в Советском Союзе «международников» было всего 8. Не хочу никого из них обидеть, но мне импонировало судейство статного и всегда выдержанного Анзора Киброцашвили (Грузия) и артистизм Николая Филимонова (Латвия).
В судейство приходили не случайные люди. Практически у каждого, кто пришёл в судейство, путь начинался с освоения азов борьбы и годов в поединках. Только так, став спортивным судьёй, можно было не быть статистом во время поединка борцов, а чувствовать нюансы схватки и принимать правильное решение. Как и спортсмены, судьи постоянно должны были совершенствовать своё мастерство. В Федерации дзюдо СССР понимали это и всячески содействовали этому процессу.
Никогда не забуду свой первый всесоюзный семинар 1975 года в канун Кубка СССР (Каунас, Литва)… Пётр Боярогло (Киргизия), руководитель семинара, был строг к семинаристам и требовал успешного освоения теоретического и практического материалов, и после экзаменов отдельные судьи были допущены к судейству Кубка СССР. По итогам судейства наиболее перспективные молодые судьи были распределены для участия в ряде всесоюзных турнирах. Со временем росло их мастерство, им доверяли не только работу на «табло» и судейство отдельных поединков на первенствах и чемпионатах СССР.
Мой дебют в ранге судьи всесоюзной категории состоялся в 1983 году на VIII летней Спартакиаде народов СССР в Москве. Моим наставником стал ныне здравствующий, сейчас уже восьмидесятипятилетний Анатолий Алексеев (Украина). Пришлось «попотеть», но кажется, я сильно не «напортачил». Уже через несколько месяцев с Алексеевым и другими советскими судьями приняли участие в обеспечении чемпионата мира по дзюдо в Москве. Многие из моих соратников впервые присутствовали на соревнованиях столь высокого уровня и нам было чему поучиться у мастеров судейства. К сожалению, опыта судейства международных соревнований у многих из нас не было, а в зарубежные поездки выезжало ограниченное число судей, имеющих международную лицензию. Конечно, «выручал» Тбилисский международный турнир, на котором совершенствовали своё мастерство советские судьи. Но турнир был специфичный, и как ходила молва среди судей — «кто отсудил тбилисский турнир, тот может чемпионат мира!». Представьте десятитысячный зал, который желал победу исключительно грузинским борцам! Доходило до того, что сопровождать судей из зала приходилось сотрудникам милиции — горячие грузинские болельщики… Но советское руководство дзюдо настояло, чтобы Международная федерация дзюдо в преддверии чемпионата мира в Москве приняла экзамен на международную лицензию у ведущих судей, знающих иностранные языки. Так Тбилиси–1983 стал ступенькой роста для четверых советских судей.
Не скрою, мне хотелось получить заветную лицензию, и чтобы совершенствоваться в судействе я искал возможности выехать за рубеж на международные турниры. Став государственным тренером СССР у меня появилось больше возможностей и постепенно, участвуя в турнирах, я сдружился с судьями зарубежных стран. Особо хочу отметить дружбу с польскими судьями и тренерами — в 1975-1976 годах я проходил срочную службу в Польше, «поднатаскался» в польском языке и довольно-таки сносно объяснялся. Участвуя в судействе варшавского турнира познакомился и подружился Казимиром Яремчаком, который возглавлял судейскую комиссию Европейского союза дзюдо. В 1986 году предложили мою кандидатуру на сдачу экзамена на международную лицензию (Финляндия), чем я был несказанно рад. Но было одно «но» — знание французского языка! Даже было желание отложить сдачу, но Виктор Кузнецов, сотрудник федерации СССР, твёрдо сказал мне: «Второго шанса может и не быть!». Пришлось напрячься.
Впервые за рубеж выезжал один, без сопровождения. По прибытию экзаменующих сразу же «ошарашили» — кроме теории и практики надо было ещё пройти телетест, когда на телевизоре показывают приёмы или действия и необходимо назвать это на японском и сделать оценку. В комиссии 5 человек, председатель Яремчак, но это не давало мне поблажек. К моему удовлетворению мой французский был понятен членам комиссии и ответы мои их устроили. Не возникло проблем с телетестом и практикой. По окончанию экзамена Казимир Яремчак вручил мне заветный шеврон. Меня стали включать в состав сборной команды СССР в качестве судьи, но прошло ещё много времени, прежде чем я дебютировал на чемпионате Европы (1993), но это уже в составе национальной команды Беларуси. До 1993 года были приглашения и на участие в судействе клубного чемпионата Европы. Так уж случалось, что на этих встречах в бригаде судей был и мой друг, один из лучших судей СССР Сергей Мельниченко, с которым и по сей день мы поддерживаем дружеские отношения. Моим апофеозом в судействе в период развала Советского Союза стал контрольный поединок 1992 года в Подольске.
На Олимпийские Игры–1992 в Барселоне готовилась уже команда СНГ, и государства, входившие в этот Союз, стремились заявить себя на Олимпиаде. Команда была сформирована, но грузинские товарищи добились проведения контрольных встреч, главной из которых стал поединок действующего чемпиона мира Сергея Косоротова (Россия) и грузинского борца, экс-чемпиона Европы Давида Хахайлишвили. Накануне я, Сергей Мельниченко и Михаил Каменецкий узнали, что «честь» судить этот поединок предоставлена нам. Сказать, что мы волновались — это очень мягко. Грузинская делегация была настроена очень и очень агрессивно, и предполагали, что если схватка закончится по мнению судей или без явного преимущества, крайними станем мы — и для россиян, и для грузин. И это в лучшем случае. И вот начало поединка. Высокий Сергей идёт в атаку, но его эффективно контратакует Давид. Нельзя упрекнуть в пассивности ни одного, ни другого борца. Остаются секунды… Чувствую, что рубашка начинает прилипать к телу, и тут атака Косоротова и на его движении контратакует Хахалейшвили! Кока! Поединок заканчивается безапелляционно. К слову сказать, хотя где-то мы желали победы действующему чемпиону, но Давид доказал своё преимущество не только в этой схватке, но и на Олимпийских Играх, став обладателем золотой медали. Великий борец! Вечная ему память и любовь всех, кто его знал!
Начиналась новая эпоха в судействе, но это уже может стать новым повествованием. Конечно, есть желание, чтобы свои эмоции о судействе, дружбе дополнили непосредственные очевидцы тех событий, а я с удовольствием рассказал бы о них в последующей книге.
Экс-советские люди выходят на «Лунную орбиту»
За годы советского дзюдо (с 1963 по 1988) категория судьи международной категории (EJU-IJF) было присвоено 20 арбитрам. Из их числа только единицы выезжали в составе сборной команды СССР и участвовали в судействе чемпионатов мира и Европы. Остальные судьи, как правило, обслуживали всесоюзные и международные соревнования, которые проводились на территории СССР, и изредка выезжали за рубеж на турниры — то ли Европейский союз дзюдо и Международная федерация дзюдо считали это число судей в СССР достаточным, то ли… Ничего не хочу констатировать, но уже с первого взгляда на список судей-международников видно: практически все «международники» были из европейского региона СССР. Однажды мой друг из Казахстана Серик Онгарбаев спросил у председателя всесоюзной коллегии судей: «… а как мне можно стать судьёй международной категории?». Ответ был не двусмысленным «О, Серик, да это как до Луны!». Но вот Советский Союз приказал долго жить и национальные команды по дзюдо стран бывшего СССР выходили самостоятельно на международную арену. Если на европейской части практически каждая страна имела по одному-двоих судей-международников, то на азиатской они отсутствовали. Союз дзюдо Азии, зная эту ситуацию, в ускоренном порядке решил проблему. Качество судейства бывших советских судей не вызывало сомнений и в скором времени они обслуживали не только азиатские соревнования, но и мировые чемпионаты. Однажды экс-руководитель судей СССР, увидев Серика Онгарбаева за столом чемпионата мира, спросил: «Серик! А ты что тут делаешь?». «Стул охраняю» — с иронией ответствовал Серик, но уже в статусе члена Азиатской судейской комиссии. Можно сказать, что экс-советские судьи вышли на «лунную орбиту»!
Наступали новые времена в судействе и на европейском татами. Председатель европейской судейской комиссии Казимеж Яремчак (Польша) понимал это и в конце 80-х, в начале 90-х старался дать возможность «ещё» советским судьям практиковаться в судействе на международных соревнованиях и содействовал присвоению ряду молодых судей международной категории.
Более высокие европейские руководители понимали, что вот — вот судьи стран «бывшего» социалистического лагеря могут стать доминантами в судействе на европейском татами и предприняли (это мое личное мнение) ряд контршагов. В первую очередь произошло смещение (1993) Казимежа Яремчака с поста руководителя судейской комиссии Европейского союза дзюдо, что означало и его отстранение от активной деятельности в Международной федерации дзюдо. Воспользовавшись тем, что некоторые национальные федерации стран бывшего Советского Союза не смогли принять участие в голосовании на Конгрессе EJU в 1993 году (а это 6 стран), пост руководителя европейских судей с перевесом в один голос занял Хуан Карлос Баркас (Испания). Это событие состоялось в преддверии чемпионата Европы (Греция, 1993), на котором уже почувствовалась «рука» Баркаса и начала внедряться «французская» система жеребьёвок. Она настолько была «хороша», что практически все первые поединки проходили между дзюдоистами из стран бывшего СССР, а их поединки судили тоже «нейтральные советские» судьи. Легко было видно, что этими действиями сразу «выводится за скобки» один из борцов, а судья становиться виноватым в его поражении — тем самым «вбивался клин» и между командами, и между судьями.
Мы, арбитры, только вчера находили между собой консенсус и несмотря ни на какие события на всесоюзных соревнованиях оставались друзьями. Но это уже был другой уровень, и взаимные договорённости сохранять нейтралитет, а при возможности, используя судейские возможности в рамках правил соревнований, помогать друг другу, оказались шаткими. Как пример: поединок белорусской дзюдоистки, которая в поединке была объективно сильнее, «наш» арбитр при разногласии во мнении боковых судей отдал победу другой спортсменке. Эту ситуацию видели и руководители этого арбитра из этой страны «мол, это его грубая ошибка!», но Беларусь осталась без медали.
Не все выдерживали напряжения таких ответственных соревнований, но были и те, которые хотели «выслужиться» перед новым начальством. Вместе с тем, со временем, были достигнуты договорённости добиться как можно большей объективности со стороны судей при судействе дзюдоистов из стран не только бывшего Советского Союза, но стран и бывшего социалистического лагеря. Зная, что есть такая группа судей, «западники» были осторожны в своих решениях. Как аргумент по нюансам в судействе приведу мнение одного из моих коллег — «… вот ты судил схватку! Должен был выиграть „белый“ (повязка), а выиграл „красный“! И всё правильно, и не подкопаешься!». Вот этими нюансами и можно было сдерживать оппонентов.
Но вместе с тем, необходимо отдать ему должное, Хуан Карлос Баркас был активен в организации подготовки судей (ежегодные семинары) и каждодневных разборов действий судей во время соревнований. Тем самым он добился того, что страны, представители которых не принимают участие в семинарах, не допускались к обслуживанию европейских соревнований. Разбор видео действий судей за прошедший период и практические занятия были действительно полезны и предоставленные видеоматериалы являлись хорошим подспорьем в работе с судьями «на местах». Вместе с тем на семинарах были и отдельные курьёзные случаи, которые вызывали спор между семинаристами. Один из таких споров вышел, как потом мне напомнил мой коллега, между мной, Баркасом и всеми семинаристами. Баркас предложил мне оценить ситуацию пассив. Я уверенно сказал — чуй! На что он и все участники семинара единогласно возразили мне, что это шидо! Пришлось мне обратить их внимание на экран, где на табло уже было «шидо»! Значит, чуй! Это ещё раз подчеркивает, что судьи на татами должны быть всегда внимательны.
В скором времени, как завёл практику Баркас, судьи стали распределяться на схватки по той же «французской системе». Как она работала, могу прокомментировать. Мой венгерский коллега (кстати, в последующем он обслуживал и Олимпийские Игры) посетовал, что «…вот второй день, а я практически не судил!». Я не постеснялся и обратил на этот факт внимание Баркаса. «Но это компьютерная система и я как бы ни при чём!». Не успел я занять свое место, как компьютер заработал. Мой коллега стал не сходить с татами.
Позднее, в зависимости от итогов судейства, по окончанию соревнований судьям определяли группу от первой до четвёртой. Кто в первой, тот может судить чемпионаты и т.д., а кто в четвёртой группе — отдельные турниры. Конечно, это правильное решение, но определение судей в группы было не всегда объективным. Хотя я свидетель таких случаев, когда судьи получали третью или четвёртую группу, а впоследствии становились членами судейской комиссии. Но хочу отметить, что все ставшие членами судейской комиссии в прошлом активно занимались дзюдо и обслуживали соревнования международного уровня, и в целом большие профессионалы в судействе, за исключением случаев, когда не шла речь о дзюдоистах из их стран.
Не хочу утомлять читателей, но к 1995 году в судействе хотя и были определённые проблемы в коммуникации между европейскими судьями и объективности в определении победителей, во главу угла беспрекословно ставились Международные правила дзюдо и, главным, кто определял победителя, являлась тройка судей, решение которой было окончательным и обжалованию не подлежало! Даже если тройка судий явно ошибалась (но это было очень и очень редко), никто их решение не мог отменить! А вот таких провинившихся судей либо снимали с судейства соревнований, либо это их были последние соревнования.
С избранием на пост президента Международной федерации дзюдо Енг Сонг Пака (1995 год) и на пост президента Европейского союза дзюдо Франса Хоогендейка (1997 год) на определённый период изменило расстановку сил в судействе в дзюдо на европейском континенте. Но это уже другая история…